— Не здесь, и не сейчас, — едва ли, под всеми этими взглядами, им пристало обсуждать что-то личное. Его семья и так была под прицелом взглядов сколько он себя помнил, а уж из слухов, домыслов и прочего мусора можно было построить бумажный дворец и город рядом. Лайтвуд сцепил зубы, пытаясь сдержаться, и не высказать ей все, что думал, прямо здесь, сейчаС, в лицо и выставить за дверь с таким оглушительным треском захлопнув ту перед носом девчонки, чтоб ей в жизни больше ни разу не пришло в голову появляться на их пороге. Но было нельзя.
Та его часть, рациональная, покорная желаниям родителей, и их воспитанием вскормленная, говорила ему — так не поступают, это неразумно и ты будешь корить себя за каждое грубое слово, которое не хотел бы и не сказал бы в любое другое время, с холодной головой. Так что он просто развернулся, и покинул зал сам.
Клэри явно была подавлена и нет, Лайтвуд не был этому удивлен — на нее свалилось достаточно, как бы он не хотел отрицать это. Стоило бы, наверное, вернуться, окликнуть ее и сказать что-то одобряющее, но такие вещи не были ему близки, все эти… вдохновляющие речи, проникновенные взгляды, касания выражающие поддержку… Алек этого не то, чтобы не понимал, просто это вызывало чувство дискомфорта и стыда, если было направлено на него, и сам не очень умел быть эдаким вождем толпы. Он умел отдавать приказы, умел им следовать. Но слова не были его полем боя, этих тактик он так и не смог постичь.
Для начала, следовало разобраться с бумагами, оставленными Маризой, а уж потом можно было подумать об остальном, включая Клэри.
***
Так Алек и поступил - остаток дня, как на зло, ушел на то, чтобы вникнуть в последние проблемы Института, включая финансирование и контакты с Клэйвом, Идрисом... Руну выносливости с каждым часом тянуло использовать все сильнее, потому что Алек чувствовал себя нереально уставшим, а впереди было обеспечение, и расписания патрулей, тренировок, замен, и новых назначений, которые он, как глава института обязан был провести. Что-то вроде традиции, которая бытовала изначально скорее у примитивов, и, каким-то образом, прижилась у охотников.
Лайтвуд потянулся и оглушительно зевнул — судя по тому, что телефон до сих пор молчал, этот маг, Магнус, благодаря которому Клэри догадалась о том, о чем не надо, был занят, потому что номер Алека у него был, и тот не стеснялся присылать ему все, что видит в режиме нон стоп. Мысли о том, что Магнусу надоело молчание и холодность Алека, и сообщений больше не будет, посещали, конечно, но никто из них не был ничего должен другому, они и виделись то всего несколько раз и при не самых лучших обстоятельствах.
Но все же, все же, все же… Убить в себе надежду и зарождающийся интерес было весьма непросто. Взгляд упал на стило, и Алек, почему-то, подумал о юной художнице, которая сегодня оказалась взаперти. Он потер лицо, на мгновение отгораживаясь от мира, который все время чего-то от него хотел и собственных мыслей, в купе с совестью, атакующих и без того уставшую голову и нервную систему. Только совесть была права, и мысли были правильными — Клэри не сможет быть охотником, если ее не учить. Она сидит у себя весь день, а могла бы постигать азы боевых искусств, между прочим. И, похоже, Алек знал, кому придется этим заняться.
Дела, которые не требовали отлагательств, все же пришлось отложить, как бы смешно это не звучало - Алек понимал, что проблемы, которые им светят с поисками чаши, не абстрактны, и не где-то там, они здесь и сейчас, рАвно как и Клэри, которая не готова — она здесь и сейчас. Тем более, что Джейсу он это уже доказал, щелкнул парабатая по носу, и себе Алек не врал — его душила злость. На себя, что вот таким вот образом он открыл пабаратаю глаза на подготовку нефилима, на Джейса, который скорее всего делал все, чтобы защитить Клэри, и оставил других нефилимов без поддержки. Кому провожать их души? О, Алек совершенно точно собирался возложить это на Джейса — постоит рядом с телами своих собратьев, как и сам Алек, может, что-то екнет, и в голове прояснится. Алек поддался злобному желанию доказать Джейсу его неправоту — доказал, ценой чужих жизней.
В общем, пора было заняться юной Моргенштерн, ибо ее кровь будет на их руках, каждого охотника, проявившего халатность, и отвернувшегося от девушки, и Алек будет в первых рядах виновных в ее смерти, а значит допустить этого было нельзя, рАвно как и крови других охотников Института, которую Джейс самолично попрется смывать с ее тонких, дрожащих пальцев.
***
Алек постучал, и, не дожидаясь ответа, вошел в комнату. Привычка в случае опасности действовать быстро, сработала сейчас по принципу «проф.деформации», ничего не попишешь.
— Не занята? Хотя даже если занята, у меня для тебя новость. Переодевайся, Изабель должна была оставить тебе комплект для тренировки, надевай и приходи на тренировочную площадку. У тебя пять минут, Клэри.
И снова он, не дожидаясь ответа, покинул ее — трата времени на игру в гляделки, или словесные пикировки точно не была для него. Иногда Алеку до одури хотелось стать таким же раскованным, как Иззи, или таким же общительным и соблазнительным как Джейс, но проведя с ними двумя столько лет, постоянно угнетаемый родителями и их нотациями, Алек незаметно для себя взял роль старшего, серьезного, ведущего. Все сумасбродство, веселье и безбашенность остались сестре и паратабатаю, а Алек оставался в их тени — защищать спины их обоих. Нет, он не жаловался, отнюдь. Просто с появлением на сцене Магнуса… Лайтвуд едва не врезался в Раджа, и понял, что едва ли не фантазирует на ходу, в коридорах Института, и мучитель но покраснел, захлопывая двери в тренировочный зал перед любопытной мордой Раджа. Обойдется, скользкий говнюк.
Алек быстро переоделся, и отправился выбирать себе тренировочную палку. Можно, конечно, было взять палки Эскрима, но у них тут не Готэм, и клинки чаще одноручные, а не парные, да и рано ей еще парные, тут с одной бы палкой справиться. Охотник прикинул, чем именно можно заняться на первом занятии, но хотелось дать так много… Лайтвуд решил, что можно разбавлять урок полезной информацией по демонам, так она меньше устанет физически, да и кучу полезного узнАет.
Довольный собой, он подбросил палку, и ловко ее поймал, крутанувшись на месте — будь Алек на месте лучника, давно б такую цель пришил парой десятков способов, но сейчас он скорее красовался, нежели разминался. Почему нет?
Проигнорировав разминку, Алек плавно перетек в стойку, и настроился на самое простое — вертикальную восьмерку. Ей же он собирался научить и Клэри, для начала. Стойка, немного упражнений, чтобы она чувствовала свое тело и свое оружие лучше, а там все будет зависеть от нее. Можно не знать многого о бое, но зная себя, свое тело и слушая его, врезать так, что никакого обучения не потребуется — тело все сделает за тебя. Только такого еще добиться надо.
За спиной, явно пытаясь не шуметь, зашумели так, что мертвый бы восстал, и попросил потише — Алек только закатил глаза. Он не сердился, сам, что ли, таким шумным поначалу не был?
- Двадцать кругов по залу, затем обычная утренняя зарядка, как привыкла: вращения головой, махи, приседания… Ничего нового. Пока будет довольно и этого. Закончишь, берешь палку с подставки, и ко мне.
Алек снова крутанулся на месте, держа импровизированное оружие на вытянутой руке, вращая только запястье, постепенно «подтягивая» к выполнению упражнения плечевые суставы и локтевые. Руки торопились, привычные движения на разогрев только раззадоривали, слишком простыми они были, такой «откат» к самым первым занятиям явно тело не устраивал.
